Не хлебом единым...

[necita]

Не хлебом единым ...

 Вильям Шекспир.
       Сонет 66
 перевод Пастернака

Измучась всем, я умереть хочу -
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как легко живется богачу,
И доверять, и попадать впросак
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу к совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,
И вспоминать, что мысли заткнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывет,
И доброта прислуживает злу…

Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Но другу будет трудно без меня.

[Молька]

necita
Неситка, ты это к чему? че-то я от жары не догоняю... hang_up

[Besvet]

Спокойно, дружище
Юрий Визбор 1962год

Спокойно, дружище, спокойно!
У нас еще все впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди.
Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде, трубят.
Кручина твоя не причина,
А только ступень для тебя.
По этим истертым ступеням,
По горю, разлукам, слезам
Идем, схоронив нетерпенье
В промытых ветрами глазах.
Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звезды лесные
На черных глазницах озер.
Спокойно, дружище, спокойно!
И петь нам — и весело петь.
Еще в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.

[Татьяна.]

Девчата, с Визбором и Шекспиром не тягаюсь. Стихи мои, как то на меня нашло и настрочила.

Добро всегда в сказках побеждает,
А зло непременно терпит крах.
Но в жизни так не всегда бывает,
К сожалению, кто сильнее тот и прав.

Как хочется быть сильнее,
При этом не обидеть никого.
Но видит Бог, ему всегда виднее,
Человеком быть на свете не легко.

Не оступиться и друга не предать,
Возвышаясь не затоптать других.
Душу дьяволу за блага не продать,
И уметь прощать обидам вопреки.

Пусть сказка станет былью,
И на земле всегда царит добро.
Где брат брата не предаст,
И сильный - руку слабому подаст.

Татьяна Козак

[Besvet]

Татьяна
   

Осип Мандельштам

Бесшумное веретено
Отпущено моей рукою.
И - мною ли оживлено -
Переливается оно
Безостановочной волною -
Веретено.

Все одинаково темно;
Все в мире переплетено
Моею собственной рукою;
И, непрерывно и одно,

Обуреваемое мною
Остановить мне не дано -
Веретено.

[Татьяна.]

:loveshower:  Спасибо

[Besvet]

Есть у меня знакомая, не могу сказать что близкая, общаемся по телефону раз в год, когда подходит время новогодних поздравлений, несколько лет назад меня свел с нею случай,с тех пор общаемся таким странным образом, десять лет назад она подарила мне первый свой сборник стихов, если будет интересно - то кое что,из того что мне нравится я предложу вашему вниманию:

Валентина Седлова
Странный сон мне какой-то снится.
Сердце вряд ли его позабудет.
Три совсем необычные птицы:
То,что было,что есть,и что будет.

То,что было - ввысь розовой чайкой
Удивительной, редкой взметнулось.
Ну попробуй ее поймай-ка!
Коль уже в небеса окунулась.

Настоящее (знать по вере)
Под сплошным проливным дождем
Мокнет маленьким,очень серым
И продрогшим совсем воробьем.

А грядущее - это ворон.
Очень мудрая,старая птица.
Словно небо ночное черен,
Где-то там,в облаках кружится.


    *   *   *
Ах,как приятно просто помечтать.
Пусть говорят,что это несерьезно.
И снова к Богу обращаюсь слезно:
"Прости,позволь сначала все начать."

Вот если б можно детство возвратить
Пусть также тихо шелестят березы,
Пусть плачут ливни и пугают грозы,
Пусть я плохое все смогу забыть.

Но в этом мире все невозвратимо.
Что тут поделать? Так уж повелось.
И мы родных теряем и любимых.

Вернуться никому не удалось
Из мрака тех миров необозримых.
И я на этом свете - только гость

[мисс Ольга]

Девченки, стихи все прямо в открытую рану.Сижу зарёваная.

[Besvet]

Осип Мандельштам


     Дано мне тело -- что мне делать с ним,
     Таким единым и таким моим?

     За радость тихую дышать и жить
     Кого, скажите, мне благодарить?

     Я и садовник, я же и цветок,
     В темнице мира я не одинок.

     На стекла вечности уже легло
     Мое дыхание, мое тепло.

     Запечатлеется на нем узор,
     Неузнаваемый с недавних пор.

     Пускай мгновения стекает муть --
     Узора милого не зачеркнуть.

[Besvet]

Ну и еще одно
Валентина Седлова

Как уютно в квартире этой.
И несуетно,и тепло.
Под веселым оранжевым светом
Столько тихих бесед протекло.

И любимых людей портреты.
Синий,вечный, с кистями плед.
Эти кресла,что нами согреты,
Помнят нас уже много лет.

Также ходики тикают сонно,
Также мирно будильник стучит.
И хозяйка,умно и резонно,
Те же истины говорит.

Дремлет кот,чуть шумит холодильник,
Складки штор берегут уют...
Ах,как жалко,что мы бессильны
Пред годами,что так бегут.

[necita]

Если захотите полный текст - я добавлю.
Спасибо что поддержали.

[necita]

Белла Ахмадулина
    * *
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

[necita]

ИГОРЬ МЕЛАМЕД

Памяти Евгения Блажеевского
Коли водка сладка, коли сделалось
горьким варенье...
Е. Б.

Коль водка сладка, как писал ты, родной,
с тобой бы я выпил еще по одной.
Зачем же меня ты покинул?
Как будто в промозглый колодец без дна,
откуда звезда ни одна не видна,
ты черный стакан опрокинул.

Тебе бы к лицу был античный фиал.
Влюбленный в земное, ты не представлял
посмертного существованья.
Но если, родной мой, все это не ложь,
дай знать мне, какую там чашу ты пьешь,
сладка ль тебе гроздь воздаянья?

И если все это неправда — в ночи,
явившись ко мне, улыбнись и молчи,
надежде моей не переча.
Позволь мне молиться, чтоб вихорь и град
не выбили маленький твой вертоград,
где ждет нас блаженная встреча.


Темный ангел

В поздний час изнеможенья
всех бессонных, всех скорбящих,
в ранний час, когда движенья
крепко скованы у спящих,

в час разомкнутых объятий,
в час, когда покой как милость
всем, чье сердце утомилось
от молитв и от проклятий,

в тишине необычайной,
в млечном сумраке над нами
появляется печальный
ангел с темными крылами.

Над безумною столицей,
восстающей из тумана,
наклонясь, как над страницей
Откровенья Иоанна, —

не блаженный вестник рая
и не дух, что послан адом,
не храня и не карая
смотрит он печальным взглядом,

смотрит с ангельского неба
в нашу ночь, и в этом взгляде
нет ни ярости, ни гнева,
ни любви, ни благодати.

В час, когда укрыться нечем
нам от родины небесной,
над жилищем человечьим
нависая, как над бездной,

как звезда перед паденьем
наклонясь во мрак тревожный,
с каждым новым появленьем
холодней и безнадежней

в час забвенья, в час бессилья
он глядит на все земное,
дикие, глухие крылья
простирая надо мною...

[necita]

Габриэль Гарсиа Маркес

прощальное письмо всем

он написал его когда по прогнозу врачей ему оставалось жить несколько месяцев

Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и
даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего,что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.

Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.

Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с
закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.

Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался,
когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.

И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!

Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и
душу.

Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце.

Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой.

Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их
шипов и алый поцелуй их лепестков.

Боже мой, если бы у меня было немного жизни...
Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю.
Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.

Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая,
что когда они стареют, то перестают любить:
напротив, они стареют потому, что перестают любить!

Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать.

Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от
забвения.

Я ведь тоже многому научился у вас, люди.

Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что
истинное счастье ожидает его на спуске.

Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец
крошечным кулачком, он хватает его навсегда.

Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого
немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.

[Татьяна.]

Опять моё царапанье души.

Моя неугомонная душа,
Тебе всегда чего - то не хватает.
Стремишься к совершенству ты,
А зачем…сама не знаешь.

Скромнее надо быть скромнее,
Не любят выскочек у нас.
Вызывает это раздраженье,
А иногда и гнев под час.

Не можешь быть ты лучше «тех»,
Кто этим миром управляет.
Тебе лишь участь оставляют,
Смотреть, как они тобой играют.

Наиграются и бросят,
Как надоевшую игрушку.
Позабыв, что час назад,
Тобой восхищались не на шутку.

Татьяна Козак :an24:

[gardina]

necita
 Есть родство меж людьми,
которые хоть раз сидели подле угасающего огня,
и меряли по нему свою жизнь.

В окна просочился рассвет, когда последняя искра угасла....(с)

[Besvet]

necita
Для тебя,сначала оригинал Уильяма Вордсворт,потом перевод Игоря Меламеда

LINES LEFT UPON A SEAT
IN A YEW-TREE WHICH STANDS
NEAR THE LAKE OF ESTHWAITE,
ON A DESOLATE PART
OF THE SHORE,YET COMANDING
A BEATIFUL PROSPECT

-Nay, Traveler! This Lonely yew-tree stands
Far from all human dwelling: what if here
No sparkling rivulet spread the verdant  herb;
What if these barren boughs the bee not  l o v e s;
Yet, if the wind breathe soft, the curling waves,
That break against the shore, shall lull thy mind
By one soft impulse saved from vacancy.

                                Who he was
That piled these stones, and with the mossy sod
First covered o'er, and taught  this aged tree,
Now wild, to bend its arms in circling  shade,
I well remember.- He was one who own’d
No common soul. In youth, by genius  nurs’d,
And big with lofty views, he to the world
Went forth, pure in his heart, against the taint
Of dissolute tongues, ‘gainst jealousy, and hate,
And scorn, against all enemies prepared,
All but neglect: and so, his spirit damped
At once, with rash disdain he turned away,
And with the food of pride sustained his soul
In solitude.- Stranger! These gloomy boughs
Had charms for him; and here he  l o v e d  to sit,
His only visitants a straggling sheep,
The stone-chat, or the glancing sand-piper;
And on these barren rocks, with juniper,
And heath, and thistle, thinly sprinkled o’er,
Fixing his downward eye, he many an hour
A morbid pleasure nourished, tracing here
An emblem of his own unfruitful life:
And lifting up his  head, he then would gaze
On the more distant scene; how lovely ‘tis
Thou seest, and  he would gaze till it became
Far lovelier, and his heart could not sustain
The beauty still more beauteous. Nor, that time,
Would he forget those beings, to whose minds,
Warm from the labours of  benevolence,
The world, and man himself, appeared a scene
Of  kindred loveliness: then he would sigh
With mournful joy, to think that others felt
What he must never fell: and so, lost man!
On visionary views would fancy feed,
Till his eye streamed with tears. In this deep vale
He died, this seat his only monument.

If thou be one whose heart the holy forms
Of young imagination have kept pure,
Stranger! henceforth be warned; and know, that pride,
Howe’er disguised in its own majesty,
Is littleness; that he, who feels contempt
For any living thing, hath faculties
Which he has never used; that thought with him
Is in its infancy. The man, whose eye
Is ever on himself, doth look on one,
The least of nature’s works, one who might move
The wise man to that  scorn which wisdom holds
Unlawful, ever. O, be wiser thou!
Instructed that true know ledge leads to  l o v e,
True  dignity abides with him alone
Who, in the silent hour of inward thought,
Can still suspect, and still revere himself,
In lowliness of heart.


Неся, когда я впервые от тебя услышала имя Игоря Меламеда, то никак не могла вспомнить, откуда я знаю это имя, и лишь недавно, когда взяла в руки томик William Wordsworth, вспомнила, что там есть несколько переводов, принадлежавших именно Меламеду…

СТРОКИ, ОСТАВЛЕННЫЕ НА КАМНЕ
В РАЗВЕТВЛЕНИИ ТИСОВОГО ДЕРЕВА,
СТОЯЩЕГО НЕПОДАЛЕКУ ОТ ОЗЕРА
ИСТУЭЙД В УЕДИНЕННОЙ,
НО ЖИВОПИСНОЙ ЧАСТИ
ПОБЕРЕЖЬЯ

Помедли, путник! Одинокий тис
Здесь от жилья людского отдален.
Как льнет пчела к нагим его ветвям!
Как радостно блестит в траве ручей!
Дохнет зефир – и ласковый прибой
Сознанье убаюкает твое
Движеньем нежным, чуждым пустоте.

                           Ты знаешь, кто
Сложил здесь камни, дерном их покрыл,
Кто скрыт был, как в объятии, - в тени
Густого древа, голого теперь?
Душою необычной наделен,
Он был взращен величьем этих мест,
И в юности, высоких мыслей полн
И сердцем чист, он устремился в мир
И был готов, как собственных врагов,
Злоречье, зависть, ненависть разить.
Мир пренебрег им. Духом он упал,
С презреньем отвернувшись ото всех.
Гордыней в одиночестве свою
Питая душу, он любил сидеть
Под этим мрачным тисом, где его
Лишь птицы посещали да овца,
Отставшая от стада своего.
По этим диким скалам, где росли
Лишь чахлый вереск и чертополох,
Блуждая взором, долгие часы
Он скорбное лелеял торжество,
Вообразив их символом своей
Бесплодной жизни. Голову подняв,
Пейзаж прекрасный видел он вдали,
Так расцветавший на его глазах,
Что от избытка этой красоты
Изнемогало сердце. И тогда
Он вспоминал о тех, чей ум согрет
Теплом великодушья, для кого
Соединились мир и человек
Как бы в чудесном действе,- он вздыхал
И радовался горько, что другим
Так чувствовать дано, как он не мог.
И грезил он, покуда взор его
Не застилали слезы. Умер он
В долине этой. Памятник ему –
 Лишь камень, на котором он сидел.

И если, путник, сердца чистоту
Ты с юных лет сберег,- запомни впредь:
Ничтожна гордость, как не наряди
Ее в величье. Лучшие дары
Погибнут зря, коль обладатель их
Презренье к ближним чувствует. И тот,
Чей взгляд самим собой лишь поглощен,-
Всех меньше, худший из живых существ.
У мудреца он мог бы вызвать то
Презрение, что мудростью самой
Считается запретным. Будь мудрей!
Лишь истинное знание ведет
К любви, и тот лишь истинно велик,
Кто тихий час раздумий и тревог
Себя терял и обретал себя
В смиренье сердца…

[Мандаринка]

Спасибо всем за хорошое стихи - в самую душу....
задумываешься ....

[Besvet]

Те же  -  WORDSWORTH - МЕЛАМЕД

EXPOSTULATION AN REPLY
“ Why, William, on that old grey stone,
Thus for the length of half a day,
Why, William, sit you thus alone,
And dream your time away?

“Where are your books?- that light bequeathed
To Beings else forlorn and blind!
Up! Up! And drink the spirit breathed
From dead men to their kind.

“You look round on your Mother Earth,
As if she for no purpose bore you;
As if you were her first-born birth,
And none had lived before you!”

One morning thus, by Esthwait lake,
When life was sweet, I knew not why,
To me my good friend Matthew spake,
AndThus I made reply:

“The eye – it cannot choose but see;
We cannot bid the ear be still;
Our bodies feel, where’er they be,
Against or with our will.

“Nor less I deem that there are Powers
Which of themselves our minds impress;
That we can feed this mind of ours
In a wise passiveness.

“Think you, ‘mid all this mighty sum
Of things for ever speaking,
That nothing of itself will come,
But we must still be seeking?

“- Then ask not wherefore, here, alone,
Conversing as I may,
I sit upon this old grey stone,
And dream my time away.”

УВЕЩЕВАНЬЕ И ОТВЕТ

“Скажи мне, Вильям, почему,
На сером камне сидя праздно,
Воображенью своему
Часы ты жертвуешь напрасно,

Читай! Нам в книгах явлен свет.
И чтоб не быть слепым и диким,
Учись у тех, кого уж нет,
Исполнись духом их великим.

Вокруг ты смотришь, как дитя,
Как будто, первенец творенья,
Природой создан ты шутя,
Без цели и предназначенья”.

Так у озерных вод, в краю,
Где жизнь сладка и воздух светел,
Мне говорил мой друг Метью,
И вот что я ему ответил:

“Не выбирая, видит глаз.
Слух чуток не по приказанью.
Не спрашивают чувства нас,
Являясь вопреки желанью.

И, несомненно, силы есть,
Что дарят знанье нам благое
И сердцу посылают весть
В час созерцанья и покоя.

И если их несметный рой
Нас наполняет голосами,
И все дано само собой,-
Зачем должны искать мы сами?

Теперь, надеюсь, понял ты,
Мой милый друг, что не напрасно
Я время трачу на мечты,
На сером камне сидя праздно”.


THE TABLES TURNED, AN EVENING
SCENE ON THE SAME SUBJECT

Up! Up! My Friend, and quit  your books;
Or surely you’ll grow double:
Up! Up! My Friend, clear your looks;
Why all this toil and trouble?

The sun, above the mountain’s head,
A freshening luster mellow
Through all the long green fields has spread,
His first sweet evening yellow.

Books! ‘tis a dull and endless strife:
Come, hear the woodland linnet,
How sweet his music! On my life,
There’s more of wisdom in it.

And hark! How blithe the throstle sings!
He, too, is no mean preacher:
Come forth into the light of things,
Let Nature be your teacher.

She has a world of ready wealth,
Our minds and hearts to bless-
Spontaneous wisdom breathed by health,
Truth breathed  by cheerfulness.

One impulse from a vernal wood
May teach you more of man,
Of moral evil and of good,
Than all the sages can.

Sweet is the lore which Nature brings;
Our meddling intellect
Mis-shapes the beauteous forms of things:-
We murder to dissect.

Enough of Science and of Art;
Close up those barren leaves;
Come forth, and bring with you a heart
That watches and receives.


ВСЕ НАОБОРОТ
Вечерняя сцена, посвященная той же теме



Встань! Оторвись от книг, мой друг!
К чему бесплодное томленье,
Взгляни внимательней  вокруг,
Не то тебя состарит чтенье!

Вот солнце над громадой гор
Вослед полуденному зною
Зеленый залило простор
Вечерней нежной желтизною.

Как сладко иволга поет!
Спеши внимать ей! Пенье птицы
Мне больше мудрости дает,
Чем эти скучные страницы.

Послушать проповедь дрозда
Ступай в зеленую обитель!
Там просветишься без труда:
Природа – лучший твой учитель.

Богатство чудное свое
Она дарует нам с любовью.
И в откровениях ее
Веселье дышит и здоровье.

Тебе о сущности добра
И  человечьем  назначенье
Расскажут вешние ветра,
А не мудреные ученья.

Ведь наш безжизненный язык,
Наш разум в суете напрасной
Природы искажает лик,
Разъяв на части мир прекрасный.

Искусств не надо и наук.
В стремленье к подлинному знанью
Ты сердце научи, мой друг,
Вниманию и пониманью.

[Besvet]

Еще немного И.Меламед

* * *

Сквозняк скребется в дверь, щекочет мой замок,
скользит по волосам, как в поредевшей кроне.
Сегодня я с собой совсем не одинок:
за то, что все ушли, я разлюбил их, кроме
одной тебя... Но ты ко мне не постучишь.
Оранжевый фонарь кошмарным конвоиром
сквозь стекла жжет глаза... Вокруг - такая тишь,
которая уже не связывает с миром,
а исподволь сулит разлуку и урон.

Неужто оттого я так немного значу,
что плачу посреди утрат и похорон
я только о себе, когда о ком-то плачу?..

[Besvet]

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Усни, дитя мое! Над миром
царит покой и благодать.
Лишь призрак, созданный Шекспиром,
повелевает нам страдать.

Не плачь, мой мальчик! Успокойся!
Любовью Божий мир объят.
И лишь в воображеньи Джойса
возник нечаянный разлад.

Ну что ты?.. Зеленеет травка.
Не плачь же! Солнышко блестит.
А что выдумывает Кафка -
пустое! Бог ему простит!

[Besvet]

* * *

      И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме
      ...Считали пульс толпы и верили толпе...

                  Мандельштам

Когда считают пульс толпы
увы, не Моцарт и не Шуберт, -
ты знаешь: музыку погубят
безумья полные рабы.

Но что страшнее во сто крат
в ночах бессонных и постылых -
душа твоя простить не в силах
не ведающих, что творят.

И сам ты с головы до пят
пронзен презрением и страхом.
И, слитый с деревянным прахом,
всю ночь Спаситель твой распят.

[Besvet]

* * *

Когда душою правит бред -
ей никаких не нужно истин.
Ее томит и мрак, и свет,
ей даже воздух ненавистен.

Она не хочет ничего,
полна такого отвращенья,
что, Господи! - и Твоего
уже не надо ей прощенья.

[Besvet]

* * *
В который раз прошу: не умирай,
не опускай измученные веки,
и даже если это будет рай,
блаженные безжизненные реки,
куда сквозь тьму стигийские челны
уснувших нас доставят без ошибки,
затем, что мы сойти обречены
с лица земли, как сходят с лиц улыбки…
Но вновь и вновь дыханием из уст
пощады просит слабое земное,
и умоляет каждый Божий куст
в слезах осенних: сжалься надо мною,
спаси меня!… Но как тебя спасти?
Ничто в ответ тебе не отзовется.
И сердце затихающее бьется,
как мотылек в бесчувственной горсти.

[мисс Ольга]

а можно жизнеутверждающий мотив?а то я не просыхаю